Мелкие радости и большие огорчения - Максим Владимирович

Матай кинулся вперёд, стараясь попасть кулаком в лицо противнику, но тут же осел, получив неожиданный удар в живот. Вор был явно не простым книжным червём, тоскливо подумал Косо. Полицейские кинулись к двери, стараясь воспользоваться моментом, но не успели, вор тут же надавил ножом на горло несчастного Лу.

– Ещё кто-то двинется, убью этого урода! Всем стоять!

Потом журналисты писали, что сам не понимая почему, Сэм Костиц, бывший пехотинец, а теперь рабочий III класса, кинулся на террориста, а тот, отвлечённый избиением Косо Матая, повара из кафе «Креветка Фло», не успел развернуться и пехотинец одним ударом отправил мерзавца в нокаут. В армии Костиц был чемпионом батальона по боксу.

Но Косо, сквозь ругань, защищая голову руками, явно слышал, что отвлекла вора жёлтая коробка в ногах, где раньше сидел Юджин Кобальт. Коробка вдруг гаркнула, голосом Ала Джейсона, изображавшего Джулио Капено, героя «Маленького Юлия».

– Эй, Джо, этот сукин сын ограбил нас! Вали его из дробовика! Два в голову!

Вор дёрнулся, пригнувшись, и именно в этот момент пехотинец свалил его ударом в челюсть. Нож мог бы распороть горло несчастного Лу, но неожиданно для всех автоматический костыль, который выдвигался для помощи инвалидам на передней площадке, долбанул вора по руке, выбив нож. Вор упал без сознания на пол, рядом с Косо, всё ещё державшим руки над головой, и осевшим и охающим Лу.

– Эй, парень, ты как?! Ну, ты даёшь! У тебя не было шанса! Молодец! Сразу видно —пехота! Тебя ждёт медаль за борьбу с терроризмом! – Лейтенант взревел, похлопывая побледневшего Сэма, влетев в автобус, когда вор ещё не упал на пол. Пока его подчинённые выносили всё ещё прибывавшего в бессознательном состоянии вора, уже в наручниках, лейтенант успел внимательно осмотреть Лу, но у того был глубокий порез, и он больше напугался, чем пострадал. Затем настал черёд Косо. Сэм помогал спуститься на асфальт своему товарищу, пока лейтенант протянул руку, на которую, охая, опёрся Косо. Хотя вор его ударил всего несколько раз, всё его тело болело и требовало отпуска.

– А ты парень всё же слишком рисковал, хотя видно не трус. Обещая, ты тоже получишь от нашего начальства награду, а твоему руководству отправим письмо от управления. Тебе обязаны дать внеочередной отпуск, который оплачет Фонд. Думаю и автобусники не оставят тебя, верно, господин водитель?

– Да, да, конечно! Ты крут, парень! Он господин офицер каждое утро отправляется на моём рейсе! Работает в кафе «Креветка», поваром.

– Это правда? – Лейтенант внимательно, слишком внимательно по мнению Косо посмотрел на него. Ему ничего не оставалось, как жалко улыбнуться и развести руки.

– Да это правда. Косо Матай, вышел три месяца назад из V-9. Работаю поваром в «Креветке Фло». Только вот что я хотел вам сообщить, я видел, что на самом деле было в сумке. Нет! Не уносите! Вот, посмотрите в мой смарт!

Он ухватил сапёра за руку, когда тот попытался накрыть сумку вора защитным колпаком, и другой, превозмогая боль в локте, запустил запись, как вор возиться со своей сумкой. Лейтенант нахмурился, наклонился и отодвинув вопящего сапёра, раскрыл сумку. Внутри было сложное устройство, переплетённое проводами, в нём попискивало, и огоньки морали зелёным и жёлтым светом на панели с цифрами. К нему был присоединён планшет с какой-то программой, отображающей цифры. Большее Косо не успел разглядеть. Сиберов захлопнул сумку и взял её в руку, затем повернулся к Матай.

– Точно! Автобусный вор! Уже три месяца как минимум дестабилизирует работу общественного транспорта! Он украл не менее двух сотен тысяч экю! Кстати, а куда ты смотрел, когда я сюда ворвался? Что там под креслами? Пусто вроде бы.

– Э-э-э, ничего. Сами посмотрите, пусто. Так, просто очухаться не успел от избиений.

Матай слабо улыбнулся и поежился. Лейтенант понимающе покивал головой и вышел на улицу, где уже прибыло начальство, как автобусное, так и полицейское. Бегали первые репортёры, вернулись к автобусу и Юджин с третьим рабочим, правда, для того, чтобы получить оправдание своего опоздания у инспекторов по труду. Но Косо сказал лейтенанту истинную правду, коробки там больше не было. Осталось только небольшое пятнышко масла.

Глава четвёртая

Если робот вышел из подчинения и его действия угрожают людям, самое глупое и представляющее гораздо большую опасность, что только может придумать неопытный офицер, это использовать против него другого робота. Потому что вместо одного, они получат двух неконтролируемых роботов. При попытке поймать одного из образовавших пару роботов, можно вызвать «бунт» по всей цепи роботов в округе. Мэтт Гронинг, основатель Tescoto Dynamics.

Любое, самое совершенное и бесценное устройство, можно уничтожить, применив небольшое количество взрывчатого вещества, стоящего меньше бутылки виски. Главное – соблюсти безопасное расстояние до цели. Франц Фукс, террорист-теоретик.

«Картонная фабрика Любека!»

Выцветшая надпись на верху здания, выстроенного из профиля, тускло помаргивала в темноте наступающего вечера. У ворот валялся мусор, словно бы тут не существовало системы уборки территории, как в других городах. Фабрика стояла на окраине тихого, в основном одно- и двухэтажного города, но у проходной, закрытой на замок и пожелтевшей цепью сведённые ворота говорили, что их не трогали несколько месяцев. На большой стоянке, с потухшими по большей части фонарями, стояло всего три машины, возле самого здания. За забором, где мерно попискивая, ползал робот-уборщик, собирая мусор и павшие листья, которыми обильно снабжали территорию тополя возле главного здания. Серый робот-охранник старой модели давно разорившейся Tescoto Dynamics, тупо стоял возле дыры в заборе, сделанной неудачливыми ворами несколько месяцев назад. Воров доставили в больницу с ожогами, а после недели излечения, отправили на три года в ближайшую тюрьму V-10. Внутри огромной территории стояло шесть помещений, использовавшихся ранее как склад готовой продукции, два длинных склада материалов, необходимых для производства, главное трёхэтажное здание из кирпича, с отдельным входом на автостоянку. Посредине территории стояло давно замершее помещение самой фабрики, с опечатанными воротами и отключённой от энергии и сигнализации.

Внутри склада была гробовая тишина, нарушаемая редким писком робота-уборщика, либо грызуна, нашедшего себе тихий уголок в мире жестоком для маленького паразита. Стеллажи тянулись к самой крыше, возле каждого стоял грузовой лифт и замершие навсегда погрузчики, с отключёнными батареями, и опечатанной коробкой управления. Куча коробок, одинакового цвета, различных размеров, в зависимости от того, на каком стеллаже остановился взгляд посетителя, ровными рядами стояли сверху вниз на всех стеллажах. Все они были одного типа, маленькие и большие коробки, одного жёлтого цвета, хотя тут и нет ничего удивительного, ведь это картонная фабрика, обеспечивавшая некогда своей продукцией семьдесят местных предприятий, и даже поставляла за пределы штата до миллиона единиц тары в год. Но после пары инцидентов с работниками, покончившими с собой, Ассоциация человекообразных работников послала запрос и Комиссия по трудовому законодательству запретила использовать человекообразных роботов на производстве. Найти в короткий срок людей на работу, обеспечить их всем необходимым директор не смог, и банк «Импреса банк» изъял у него всю фабрику. Банковские администраторы пытались наладить производство, но когда оценили, сколько надо вкладывать в переоборудование, чтобы производство соответствовало требованиям экологической, санитарной и социальной безопасности, предъявляемым к предприятиям, с работающими людьми. Постепенно пришли к мнению, что предприятие проще законсервировать. Два кладовщика, четыре охранника, и один менеджер, сидящий в городе, вот и весь персонал бывшей гордости города Дубль-Пик. Роботы тут тоже были, охрана, погрузчики, сортировщики, уборщики, ремонтники. Однако гигантская фабрика, построенная недалеко, на базе тюрьмы V-10, использующей почти даровой труд, полностью лишила рынка сбыта разорившееся производство. Продавать же ниже номинальной себестоимости даже готовую продукцию банк не позволял. За цену, указанную номиналом, покупали только связанные с банком структуры, и его должники, реструктуризирующие задолженности, а потому за месяц уходило столько же товара, сколько раньше выпускали за день. Такими темпами предприятие могло распродать свои запасы не менее чем за три года. В декабре и январе отпуск товара почти прекращался полностью. Хотя и зарплата была у людей вдвое-втрое выше, чем у свободных и отпущенных на поруки, на соседней тюремной фабрике, зарплата в результате была меньше. Но поскольку работы почти не было, люди не слишком ворчали. Кто-то из охранников втихую подворовывал коробки, старший кладовщик устроил в нескольких освободившихся складах свой собственный складской незаконный бизнес, а младший кладовщик хранил среди завалов не использованной гофрированной бумаги какие-то ящики, к которым никого не подпускал. Менеджер являлся на фабрику раз в месяц, оценивал склад с самой дорогой продукцией, и уезжал через час беглого осмотра.